Блондинка в бетоне - Страница 99

– Два ее старших брата – наркоторговцы. Она говорила мне, что они продают крэк.

Босх ничего не сказал. Он знал, что, вероятно, девочка из-за этого и погибла. С тех пор как уличная наркоторговля в этом районе перестала быть централизованной, здесь постоянно воевали за раздел сфер влияния. Отсюда и частая стрельба из машин, и множество ни в чем не повинных жертв.

– Пожалуй, я попрошу у ее матери разрешения прочитать то сочинение. Во время службы или после. Пусть узнают, как велика потеря.

– Вероятно, все это уже знают.

– Да.

– Ты не хочешь подремать? Может, попытаешься заснуть?

– Да, наверно, попробую. А ты что будешь делать?

– Мне есть чем заняться. Нужно сделать несколько звонков. Вечером мне придется уйти. Надеюсь, ненадолго. Вернусь, как только смогу.

– Со мной все будет хорошо, Гарри.

– Ну вот и отлично.

В четыре часа Босх заглянул к Сильвии – она крепко спала. Подушка ее была мокрой от слез.

После этого он прошел по коридору в другую спальню, которая использовалась как кабинет, где стоял письменный стол с телефоном. Чтобы не беспокоить Сильвию, он аккуратно закрыл за собой дверь.

Первым делом Босх позвонил детективам отделения на Семьдесят седьмой улице. Он попросил соединить его со столом по убийствам, где трубку взял детектив по фамилии Хенкс. Имени своего он не сообщил, а лично его Босх не знал. Назвавшись, Босх спросил о деле Фонтено.

– Так чего вы хотите, Босх? Вы сказали – Голливуд?

– Ну да, Голливуд, но тут личное дело. Сегодня утром миссис Фонтено звонила учительнице этой девочки, а учительница – моя подруга. Она расстроена, и я просто хотел бы выяснить, что случилось.

– Послушайте, у меня нет времени на утешения. Я должен расследовать это дело.

– Иными словами, у вас ничего нет.

– Вы никогда не работали на Семьдесят седьмой?

– Нет. Наверно, теперь вы хотите рассказать мне, как здесь трудно?

– Да пошел ты, Босх! Я вот что тебе скажу: к югу от Пико таких вещей, как свидетели, просто не существует. Единственный способ раскрыть дело – это, если повезет, найти где-нибудь отпечатки пальцев, или, если повезет еще больше, – дождаться, когда чувак придет и скажет: «Простите, это сделал я». Угадай, как часто это происходит!

Босх ничего не ответил.

– Послушай, эта твоя учительница не единственная, кто здесь расстроился. Тут дело скверное. Они все скверные, но некоторые вообще сквернейшие из скверных. Так вот это одно из них. Шестнадцатилетняя девочка сидит дома и читает книгу, присматривая за своим младшим братом.

– Стреляли из проезжавшей машины?

– Ты угадал. В стене двенадцать дырок. Это был автомат Калашникова. Двенадцать дырок в стене и одна аккурат у нее в затылке.

– Она не успела ничего понять, да?

– Да, не успела. Должно быть, в нее угодила первая же пуля, потому что она не пригибалась.

– Выстрелы предназначались одному из ее старших братьев, верно?

На несколько секунд Хенкс замолчал. Было слышно, как в комнате для инструктажа хрипит рация.

– Откуда ты это знаешь? От учительницы?

– Девочка говорила ей, что братья торгуют крэком.

– Да ну? А в больнице они вели себя прямо как пай-мальчики. Я это проверю, Босх. Могу я что-нибудь еще для тебя сделать?

– Можешь. Какую книгу она читала?

– Какую книгу?

– Ну да.

– Она называется «Долгий сон». Именно это она и получила, дружище.

– Ты можешь оказать мне одну услугу, Хенкс…

– И какую?

– Если будешь говорить об этом с репортерами, не говори им о книге.

– Что ты имеешь в виду?

– Просто не говори, и все.

Босх повесил трубку, стыдясь того, что, когда Сильвия впервые заговорила об этой девочке, он с подозрением отнесся к ее прекрасному сочинению.

Подумав об этом несколько минут, он набрал номер приемной Ирвинга. Трубку сняли практически мгновенно.

– Здравствуйте, это приемная заместителя начальника управления полиции Лос-Анджелеса Ирвинга, говорит лейтенант Ганс Ролленбергер, чем я могу вам помочь?

Как догадался Босх, Ганс Вверх, очевидно, дожидался звонка самого Ирвинга и поэтому решил отбарабанить официальное телефонное приветствие, которое значилось в справочниках, но в управлении обычно игнорировалось.

Ничего не сказав, Босх повесил трубку и еще раз набрал тот же номер, давая лейтенанту возможность вновь повторить свое заклинание.

– Это Босх. Я просто позвонил, чтобы узнать, как дела.

– Босх, это не вы звонили несколько секунд назад?

– Нет, а что?

– Да так, ничего. Я здесь вместе с Никсоном и Джонсоном. Они только что приехали, а Шихан и Опельт сейчас ведут Мора.

Босх обратил внимание на то, что Ролленбергер так и не посмел в глаза назвать их президентами.

– Сегодня что-нибудь произошло?

– Нет. Объект утром был дома, вскоре после этого отправился в Вэлли, где навестил еще несколько складов. Ничего подозрительного.

– А где он сейчас?

– Дома.

– А Эдгар?

– Эдгар был здесь, а потом поехал в Сибил допросить ту, что осталась в живых. Прошлой ночью он ее нашел, но она была слишком одурманена, чтобы говорить. Сейчас он делает вторую попытку.

– А если она опознает Мора, нам как, надо будет его брать? – понизив голос, спросил Ганс.

– Не думаю, что это удачная мысль. Этого пока недостаточно. А мы себя выдадим.

– Я тоже так думаю, – уже громче сказал Ролленбергер – с тем, чтобы президенты знали, кто здесь командует. – Мы от него не отстанем и будем рядом, когда он нанесет свой удар.

– Будем надеяться. А как это дело решается у вас с группами наблюдения? Они докладывают вам постоянно?