Блондинка в бетоне - Страница 102

102

Вытащив из брюк рубашку, он вытер ею лицо, а также отмычки, которые стали скользкими от пота, и быстро окинул взглядом стоявший напротив дом. Там как будто ничего не изменилось, никакой угрозы пока не чувствовалось. На втором этаже все еще смотрели телевизор. Повернувшись обратно к двери, Босх направил свет на ручку, но в этот момент он услышал шум подъезжающего автомобиля. Погасив свет, он поспешно спрятался за перилами крыльца и оставался там до тех пор, пока машина не проехала мимо.

Опять повернувшись к двери, он взялся за ручку и принялся работать крючком, когда вдруг обнаружил, что ручка не оказывает сопротивления. Тогда он повернул ее, и дверь легко открылась. В этом есть смысл, решил Босх. Главным сдерживающим фактором здесь служит дверной засов. Если взломщик с ним справится, то ручку он и подавно одолеет. К чему тогда запирать этот второй замок?

Он неподвижно стоял возле входа, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Когда он был во Вьетнаме, то мог спуститься в туннель, и глаза привыкали к темноте уже за пятнадцать секунд. Сейчас это занимало значительно больше времени. Не хватает практики, решил он. Или просто старость подошла.

Возле входа Босх провел почти минуту.

– Рей! – позвал он, когда перед глазами наконец возникли неясные очертания стен и предметов. – Ты здесь? Ты оставил дверь незапертой. Эй!

Ответа не последовало. Он знал, что у Мора нет собаки, так как тот живет один и допоздна задерживается на работе.

Пройдя еще несколько шагов, Босх остановился и окинул взглядом темные контуры стоявшей в гостиной мебели. Он и раньше тайно проникал в чужие дома, даже в дома копов, но испытываемое ощущение каждый раз казалось ему новым – это было радостное возбуждение, смешанное с паникой. Казалось, будто центр тяжести сместился куда-то вниз. Он ощущал в себе странную энергию, природу которой ни за что не смог бы описать.

На какой-то миг паника вдруг резко усилилась, нарушая хрупкое равновесие его мыслей и чувств. В голове промелькнул газетный заголовок: «ПОЛИЦЕЙСКОГО СУДЯТ ЗА НЕЗАКОННОЕ ВТОРЖЕНИЕ», – но Босх быстро избавился от этой мысли. Думать о неудаче – все равно что призывать ее к себе. Обнаружив лестницу, он немедленно двинулся к ней. По его предположениям, Мора должен был прятать свои трофеи или у себя в спальне, или возле телевизора, а может, и там, и здесь.

На втором этаже находились две спальни с ванной комнатой посередине. Спальня справа была переоборудована в гимнастический зал. Здесь была масса какого-то хромированного оборудования, велотренажер, гребной тренажер и некое непонятное сооружение, о назначении которого Босх так и не смог догадаться. Рядом стояла штанга и набор дисков для нее. На стене висело огромное, от пола до потолка, зеркало. Примерно на уровне лица по нему в разные стороны змеились трещины. Глядя на свое искаженное изображение, Босх думал о том, как Мора разглядывает здесь свое собственное лицо.

Он посмотрел на часы. Прошло уже тридцать минут с того момента, как Мора вошел в кинотеатр.

– Ну, как он там? – достав рацию, спросил он.

– Он все еще внутри. А у тебя как дела?

– Да так, дурака валяю. Если понадоблюсь – вызывай.

– По телевизору есть что-нибудь интересное?

– Пока нет.

В этот момент в эфире послышался голос Ролленбергера:

– Первый и Шестой, прекратите болтовню и ведите переговоры только по делу. Это Бригадир, прием.

Ни Босх, ни Шихан ничего ему не ответили.

Выйдя в коридор, Босх прошел во вторую спальню. Это была спальня Мора. Кровать осталась незастеленной, постельное белье валялось на кресле, стоявшем у окна. Чтобы лучше видеть, Босх отлепил с фонарика часть изоленты.

На стене над кроватью висело изображение Иисуса с опущенным вниз взглядом. Подойдя к тумбочке, Босх направил свет на стоявшую рядом с будильником фотографию в рамке. На ней были изображены Мора и молодая женщина-блондинка. Наверно, его бывшая жена, предположил он. Волосы ее были обесцвечены, и Босх понял, что она очень похожа на жертв Последователя. «Может, Мора снова и снова убивал свою бывшую жену?» – предположил он. Впрочем, это уже решать Локке и прочим специалистам-психиатрам. За фотографией лежало что-то вроде открытки. Взяв ее, Босх направил на нее луч света. Это было изображение Пражского инфанта; над головой маленького короля сиял золотой нимб.

В самой тумбочке валялся всякий хлам – игральные карты, флакончики из-под аспирина, очки, презервативы (отнюдь не того сорта, какой предпочитал Кукольник) и еще маленькая телефонная книжка. Присев на кровать, Босх наскоро ее пролистал. Здесь было несколько женских имен, но, разумеется, имена тех женщин, которые стали жертвами Кукольника или Последователя, среди них отсутствовали.

Задвинув ящик, он направил свет на находившуюся под ним открытую полку. Здесь он сразу обнаружил толстую пачку порнографических журналов. По оценке Босха, их было больше пятидесяти; на обложках красовались сцены совокупления во всех возможных сочетаниях – мужчина с женщиной, мужчина с мужчиной, женщина с женщиной, женщина с двумя мужчинами и так далее. Просмотрев несколько журналов, Босх обнаружил в верхнем правом углу каждого из них пометку маркером – такие пометки Мора ставил на журналах, которые просматривал у себя в кабинете. Выходит, Мора брал работу на дом. Или он приносил сюда эти журналы совсем для других целей?

Глядя на них, Босх вдруг почувствовал некоторое напряжение в паху и сразу ощутил странное чувство вины. «Что это со мной? – думал он. – Может, у меня ко всему этому не просто рабочий интерес? Может, я вуайерист?» Он положил журналы на место. Их здесь было слишком много, чтобы пытаться найти в них фотографии жертв Последователя. А если даже он их найдет, что это доказывает?

102